Декамерон. Гептамерон - Страница 325

325

– Но все-таки, – заметила Эннасюита, – благодаря хитрости своей служанка эта порядочное время смогла наслаждаться полной свободой.

– Но чего же стоила эта свобода, – сказала Уазиль, – если она зиждилась на грехе и окончилась позором и наказанием?

– Все это верно, госпожа моя, – сказала Эннасюита, – но многим людям праведная жизнь стоит большого труда и всяческих страданий, и им не удается вкусить столько наслаждений, сколько удалось этим двум.

– А я такого мнения, – сказала Уазиль, – что не может быть истинного наслаждения, если совесть у человека нечиста.

– Как же так! – воскликнул Симонто. – Итальянцы утверждают, что чем тяжелее грех, тем он больше приносит радости.

– Право же, тот, кто придумал эту поговорку, – сказала Уазиль, – сам, должно быть, не кто иной, как дьявол. Поэтому оставим этот разговор и спросим, кому Сафредан предоставит слово.

– Кому? – переспросил Сафредан. – Но ведь у нас остается одна Парламанта. Впрочем, если бы даже у нас была еще сотня рассказчиков, я отдал бы голос именно ей, а не кому другому.

– Раз мне выпало на долю закончить сегодняшний день, – сказала Парламанта, – я напомню, что еще вчера обещала вам рассказать, почему отец Роландины выстроил замок, в котором так долго держал ее узницей, и сейчас я исполню свое обещание.

Новелла сороковая

У отца Роландины, графа де Жосбелена, было несколько сес тер, из которых одни повыходили замуж, а другие приняли монашество. Одна же замуж не выходила и оставалась в семь е. Она была красивее всех остальных и больше всего любила своего брата, который отвечал ей тем же, любя ее больше, чем жену и детей. К ней несколько раз сватались знатные женихи, но из боязни расстаться с ней, а также из-за своей большой скупости брат ее и слышать не хотел о том, чтобы она вышла замуж. И поэтому почти все свои молодые годы она провела в доме брата и вела там очень скромную жизнь. В доме этом находился один молодой и красивый дворянин, которого брат ее воспитывал с детских лет. Он вырос таким красавцем и таким достойным человеком, что одной кротостью покорил своего господина, и когда тому бывало нужно что-либо передать сестре, он всегда посылал к ней этого юношу. И он ему во всем доверял, посвящал его во все дела и во всякое время дня позволял бывать у сестры. И в конце концов молодая девушка очень привязалась к дворянину, а он – к ней. Но поелику юноша этот боялся оскорбить своего господина и поплатиться за это жизнью, а девушка боялась за свою честь, любовь их не шла дальше бесед вдвоем, хотя граф не раз говорил сестре о том, что он очень сожалеет, что юноша этот не из их рода, ибо ему никого так не хотелось бы иметь своим зятем. Он столько раз ей это повторял, что влюбленные, поговорив между собой, решили, что, если они тайно поженятся, он им это потом простит. И Амур, который всегда готов верить тому, что ему на руку, убедил их, что от этого не может произойти ничего дурного. И в надежде на это они потихоньку обвенчались, и, кроме священника и нескольких женщин, никто об этом не знал.

И после того, как они провели несколько лет вместе и вкусили все радости, какие только могут вкусить муж и жена – а более красивую чету и более нежную любовь трудно было найти во всем мире, – Фортуна позавидовала их счастью и послала им врага, который, выслеживая молодую девушку, заметил, как она счастлива, хотя и ничего не знал об их браке. И он донес графу Жосбелену, что молодой человек, которому он так безгранично доверяет, слишком часто заходит в комнату его сестры, да притом еще в такие часы, когда туда не следует заходить мужчине. Сначала граф не придал значения его словам, до того он доверял и сестре, и этому юноше. Но предатель продолжал его донимать, твердя, что ему дорога честь их дома, и в конце концов стал так следить за молодыми людьми, что те, ничего не подозревая, попались с поличным. Однажды вечером сеньора Жосбелена предупредили, что юноша находится в спальне его сестры, и когда он тут же пошел туда, то застал обоих влюбленных в постели. Ярость графа была так велика, что он не в силах был вымолвить ни слова; схватив шпагу, он погнался за несчастным юношей, готовясь его убить. Но тот был очень ловок и, видя, что ему нельзя убежать через дверь, в одной рубашке выскочил через окно в сад. А несчастная сестра бросилась раздетая на колени и стала просить графа:

– Молю вас, сеньор, пощадите жизнь моего мужа, ибо мы с ним повенчались. И если вы этим оскорблены, то накажите только меня, потому что он согласился на это по моей просьбе.

Брат ее был вне себя от гнева, и вот что он ей ответил:

– Будь он даже сто тысяч раз твоим мужем, я накажу его, как негодяя-слугу, который меня обманул.

И, сказав это, он подошел к окну и крикнул людям своим, чтобы они убили молодого человека, что те тут же и сделали на глазах у его жены. Когда несчастная поняла, что все мольбы напрасны и страшное дело свершилось, она, не помня себя от горя, обратилась к брату со следующими словами:

– Брат мой, у меня нет ни отца, ни матери, и я уже в таком возрасте, когда девушка имеет право выйти замуж по своей воле. И я выбрала себе в мужья того, кого, как вы не раз говорили сами, вы хотели бы видеть моим мужем. И за то, что я поступила именно так, как желали вы, хотя по закону могла поступить иначе, вы умертвили человека, которого сами любили больше всего на свете! Что же, раз мольбы мои были бессильны спасти его от смерти, я молю вас во имя вашей любви ко мне: убейте теперь и меня, чтобы я и в смерти стала спутницей того, кого могла бы иметь спутником в жизни. Если вы поступите так и дадите волю вашему жестокому и несправедливому гневу, вы успокоите и тело и душу той, кто не может жить без любимого.

325